События, происходящие в "Котловане", можно
представить как реализацию некого грандиозного плана социалистического
строительства. Строительство "будущего неподвижного счастья" связано с
возведением единого общепролетарского дома, "куда войдет на поселение
весь местный класс пролетариата". Строительство социализма в деревне
состоит в создании колхозов и "ликвидации кулачества как класса". Таким
образом, в "Котловане" затронуты индустриализация и коллективизация -
две важнейших ступени сферы социальных преобразований перелома 1920 -
начала 1930-х гг.
Калейдоскопичность быстро меняющихся сцен
оптимистического труда противоречит самой сути платоновского видения
мира - медленного и вдумчивого. Пестрая мозаика фактов и отвлеченные
обобщения в равной мере чужды Платонову. Скупое количество конкретных
событий, каждое из которых в контексте всего повествования исполнено
глубоко символического значения, - таков путь постижения истинного
смысла исторических преобразований в "Котловане".
Сюжетная канва повести несложна. Рабочий Вощев после
увольнения с завода попадает в бригаду землекопов, готовящих котлован
для фундамента общепролетарского дома. Бригадир землекопов Чиклин
находит и приводит в барак, где живут рабочие, девочку-сироту Настю.
Двое рабочих бригады по указанию руководства направляются в деревню -
для помощи местному активу в проведении коллективизации. Там они гибнут
от рук неизвестных кулаков. Прибывшие в деревню Чиклин и его товарищи
доводят "ликвидацию кулачества" до конца, сплавляя на плоту в море всех
зажиточных крестьян деревни. Затем рабочие возвращаются в город, на
котлован. Той же ночью заболевшая Настя умирает, и одна из стенок
котлована становится для нее могилой.
Набор перечисленных событий, как видим, достаточно
"стандартен": практически любое литературное произведение, в котором
затрагивается тема коллективизации, не обходится без сцен раскулачивания
и расставания середняков со своим скотом и имуществом, без гибели
партийных активистов, без "одного дня победившего колхоза". Подобная
организация сюжета присутствует в романе Михаила Шолохова "Поднятая
целина".
В "Котловане" принятый стандарт коллективизации
изначально оказывается в совершенно ином контексте. "Вощев... вышел
наружу, чтобы на воздухе лучше понять свое будущее. Но воздух был пуст,
неподвижные деревья бережно держали жару в листьях, и скучно лежала пыль
на дороге...", - действительно необычное начало повести. Платоновский
герой - странник, отправляющийся на поиски истины и смысла всеобщего
существования. Фанатичный напор по преобразованию мира уступает место
неспешному, с многочисленными остановками, движению "задумавшегося"
героя.
Дорога приводит Вощева вначале на котлован, где он на какое-то
время задерживается и из странника превращается в землекопа. Затем герой
уходит в неизвестность ("Вощев ушел в одну открытую дорогу"). Дорога
вновь приводит Вощева на котлован, а затем вместе с землекопами герой
отправляется в деревню. В финале он снова возвращается на котлован.
Словно специально автор отказывается от тех сюжетных
возможностей, которые предоставляются ему самим сюжетом странствий.
Маршрут героя постоянно сбивается, но будто какая-то неведомая сила
снова и снова возвращает его к котловану. Событий в повести происходит
довольно много, однако жестких причинно-следственных связей между ними
нет: в деревне убивают Козлова и Сафронова, но кто и почему - остается
неизвестно; в финале Жачев отправляется к Пашкину - "более уже никогда
не возвратившись на котлован". Линейность сюжета заменяется кружением и
топтанием вокруг котлована.
Особое значение в композиции приобретает монтаж
совершенно противоположных эпизодов. Так, активист обучает деревенских
женщин политической грамоте, медведь-молотобоец показывает Чиклину и
Вощеву деревенских кулаков, лошади самостоятельно заготавливают себе
солому, кулаки прощаются друг с другом перед тем как отправиться на
плоту в море. Некоторые сцены вообще могут показаться немотивированными.
Второстепенные персонажи гротескно появляются перед читателем крупным
планом, чтобы затем столь же гротескно исчезают.
Платонов вводит в повесть несостоявшийся сюжет
строительства. Проект строительства изначально утопичен - его автор
"тщательно работал над выдуманными частями общепролетарского дома".
Проект гигантского дома, который оборачивается для его строителей
могилой, не случайно ассоциируется с громадным дворцом (в основании
которого оказываются трупы Филемона и Бавкиды), строящимся в "Фаусте"
Гёте, хрустальным дворцом из романа Чернышевского "Что делать?" и,
безусловно, Вавилонской башней. Здание человеческого счастья, за
строительство которого заплачено слезами ребенка, - предмет размышлений
Ивана Карамазова из романа Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы".
Сама идея Дома определяется Платоновым уже на первых
страницах повести. Вдумайтесь в эти слова "Так могилы роют, а не дома",
которые говорит бригадир землекопов одному из рабочих. В финале повести
для того самого замученного ребенка, слезинка которого мучила Ивана
Карамазова, могилой станет котлован. Смерть ребенка в настоящем и потеря
надежды на обретение "смысла жизни и истины всемирного происхождения", в
поисках которой отправляется в дорогу Вощев, - этим оборачивается
строительство утопического "будущего неподвижного счастья".