Военная тема в лирике А. Т. Твардовского

Поэзия А. Т. Твардовского — поэзия своего времени. Все творчество А. Т. Твардовского было неразрывно связано с жизнью своей страны, своего народа. Страшные годы воен­ного лихолетья, когда сам А. Т. Твардовский был корреспон­дентом газеты «Красная звезда», не могли не найти своего отражения на страницах его поэтических произведений: «22 июня 1941 года», «Я убит подо Ржевом», «В тот день, когда окончилась война», «9 мая», и др. Все тяготы солдат­ской доли поэт прочувствовал на себе:
Война — жесточе нету слова.
Война — печальней нету слова.
Война — святее нету слова
В тоске и славе этих лет.
И на устах у нас иного
Еще не может быть и нет.
«Война — жесточе нету слова…» (1944)

Реализация военной темы в поэзии А. Т. Твардовского. Все стихотворения военной тематики проникнуты чувством глубокой любви к родине, к русской земле, погибнуть за свободу которой автор считает лучшей долей:

Я долю свою по-солдатски приемлю,
Ведь если бы смерть выбирать нам, друзья,
То лучше, чем смерть за родимую землю,
И выбрать нельзя.
«Пускай до последнего часа расплаты…» (1941)

Многие стихотворения представляли собой поэтические агитационные «листовки», призывающие на борьбу с фа­шизмом:

За Починками, Глинками
И везде, где ни есть,
Потайными тропинками
Ходит зоркая месть.
Ходит, в цепи смыкается,
Обложила весь край,
Где не ждут, объявляется
И карает…
Карай!
«Партизанам Смоленщины» (1942)

Императив был оправдан и даже необходим в годы, когда решалась будущая судьба родной земли, русского народа. Жестокость становилась порождением не меньшей жесто­кости со стороны оккупантов.

Особенности произведений военной тематики. Многие стихотворения А. Т. Твардовского имеют сюжетную осно­ву. Героями таких произведений становятся простые сол­даты, вчерашние мальчишки, быстро взрослеющие на войне:

Соленый пот глаза слепил
Солдату молодому,
Что на войне мужчиной был,
Мальчишкой числясь дома.
«Иван Громак» (1943)

Такие мальчики воевали до последнего патрона, до по­следнего вздоха, не уступая в храбрости своим отцам и стар­шим братьям:

Вот — на бросок гранаты враг,
Громак его гранатой.
Вот рядом двое. Что ж Громак?
Громак — давай лопатой.

О подвигах воинов должна была знать вся страна, они должны были воодушевлять и придавать силы. Стихотворе­ния А. Т. Твардовского достигали своей цели — поднимали боевой дух и вели защитников вперед:

Москвы не видел, но ему
Москва салютовала.
«Иван Громак» (1943)

Героями на войне становились, сами того не осознавая, даже дети. Об одном из таких парнишек «лет десяти-двенадцати» повествуется в стихотворении «Рассказ танкиста» (1941). В гари и копоти, в страшном месиве войны, такие ре­бятишки воевали наравне со взрослыми, внося свой неоце­нимый вклад в общее дело Победы:

Был трудный бой. Все ныне, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.

Тема войны в послевоенные годы. Стихотворения воен­ной тематики создавались поэтом и уже в мирные годы. Те­ма памяти не оставляла автора, как не перестают болеть уже затянувшиеся раны, в которых остаются осколки. «Для меня этот период представляется таким, о котором всю жизнь хватит думать», — писал А. Т. Твардовский. Так, стихотворе­ние «Я убит подо Ржевом» (1945-1946-е) стало страшным обличением жестокости войны, которое произносит погиб­ший «в безымянном болоте» солдат. У него нет и не может быть имени, т. к. его голосом, его словами к потомкам обра­щаются все не вернувшиеся с войны солдаты:

Я не слышал разрыва,

Я не видел той вспышки, —
Точно в пропасть с обрыва
И ни дна ни покрышки.

Для лирического героя жизнь остановилась в самый раз­гар боя, и он не успел узнать, чем закончилось сражение. Любовь к родине, стремление спасти свободу своей земли оказывается сильнее страха смерти:

И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за Родину пали,
Но она — спасена.

Те, кто не дошел, кто не выжил, получают право требо­вать ответа у живых, что сделали они для Победы и как про­должили борьбу. Монолог мертвого становится одновремен­но судом над войной и наказом живыми:

Пусть не слышен наш голос, —
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье —
Эта кара страшна.

В стихотворении повторяющиеся обращения к живым как бы требуют ответа, отчета совести прежде всего перед собой, как они распорядятся доставшимся богатством — жизнью. Павшие никого не обвиняют (И никто перед нами // Из живых не в долгу), но братская связь тех, кто был в одном окопе, никогда не позволит живым «спать спокойно». На них ложится ответственность за будущее страны и за сохра­нение памяти без вести павших, своей жизнью заплативших за свободу последующих поколений.

Кульминационным моментом становится в финале сти­хотворения слова погибшего солдата:

Я вам жизнь завещаю, —
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.

Стиль стихотворения, разговорная интонация, использо­вание народных словечек — все подчинено одной цели: со­здать монолог безымянного солдата, воплотившего в своем образе всех погибших.

Тем, кто выжил в страшном пекле, кому выпало счастье вернуться домой, все оставшиеся годы ощущали чувство ви­ны перед погибшими. Лирика Твардовского становится бо­лее глубокой, наполняется раздумьями. Возникает мотив покаяния живых перед павшими:

Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они — кто старше, кто моложе
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, —
Речь не о том, но все же, все же, все же…
«Я знаю, никакой моей вины…» (1966)

Своим долгом гражданина и поэта А. Т. Твардовский счи­тал необходимость сохранить память о простых солдатах, погибших рядовых, тела которых до сих пор не преданы зем­ле. Память о кровопролитной войне должна быть сохранена, чтобы никогда ни у кого не возникало желания, преследуя амбициозные или меркантильные цели, лишать человека бесценного сокровища — жизни.