Я закрыл Илиаду и сел у окна,

На губах трепетало последнее слово,

Что-то ярко светило - фонарь иль луна,

И медлительно двигалась тень часового.



Я так часто бросал испытующий взор,

И так много встречал отвечающих взоров,

Одиссеев во мгле пароходных контор,

Агамемнонов между трактирных маркеров.



Так в далекой Сибири, где плачет пурга,

Застывают в серебряных льдах мастодонты,

Их глухая тоска там колышет снега,

Красной кровью - ведь их - зажжены горизонты.



Я печален от книги, томлюсь от луны,

Может быть, мне совсем и не надо героя,

Вон идут по аллее, так странно нежны,

Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.

Август 1911